Мадина Саральп,
модельер по реконструкции и стилизации
национального адыгского костюма (КБР)
- Немного о себе, своей семье, роде.
- Почему Вы стали заниматься реконструкицией и стилизацией национального адыгского костюма?
- Существуют ли проблемы, связанные с Вашей деятельностью?
- Какие новые качества (или понятия) необходимо усвоить современному адыгу, чтобы сохранить свою национальную идентичность в условиях глобализации? От чего отказаться?
- Как оцениваете современную обстановку на исторической родине?
- Что такое адэгэ хабзэ? Есть ли разница между старым и новым наполднением этого понятия?
- Существует ли реальная связь черкесской диаспоры и адыгов, проживающих на исторической родине?
- Возможна ли культурная и духовная интеграция всех адыгов на современном этапе? Если да, то в каких формах она Вам представляется?
- Каким бы Вы хотели видеть Северный Кавказ, Кавказ в целом?
Мне проще ответить на вопросы сплошным текстом.
Родилась я в селе Дейское Терского района третьим ребенком в семье. Мне было 7 лет, когда семья переехала в Нальчик. Отца перевели на ответственную должность в республике, мама, будучи педагогом, стала заведовать одним из детских садов города.
Как и все дети того поколения, выросшие в селе, я владела лишь родным языком. В результате еще год моей жизни ушел на изучение и адаптацию к русскоязычной среде. Теперь, думая и говоря на русском, я часто ловлю себя на том, какое важное место занимает в моей ментальности русская культура. И так же удивляюсь тому, что в самые важные моменты жизни я принимаю решения и размышляю на родном языке.
Еще в школе я точно знала, кем стану. Молодые учителя на переменах обсуждали купленные ткани, а я рисовала им эскизы одежды. Когда мне было 16 лет, в Ялте на молодежном курорте я уже демонстрировала свою 1-ую коллекцию, где манекенщицами были девушки со всех уголков СССР. Получая профессиональное образование, мои педагоги – мастера доверяли мне исполнять свои заказы. Высокая степень доверия со стороны взрослых (учителей) и приятие со стороны сверстников позволяли мне быть уверенной в том, что я на верном пути. Получив первый диплом по специальности художник-модельер, я позже стала интересоваться психологией, в результате я имею другой диплом педагога-психолога, сейчас готовлюсь к защите диссертации в области культурологии…
Моя индивидуальность неразрывно связана с моим этническим происхождением. Внеэтничны лишь новорожденные. Для меня период моего личностного роста совпал с периодом обучения в другой среде, в другом ментальном пространстве, среди «других». Это заставляло особо остро почувствовать вопрос: кто ты? Какой ты?
Вопрос зачем или почему мое творчество с самого начала было связано с национальными корнями для меня не стоял, не было это и сформулированной задачей… Просто это был способ «говорить» на своем языке.
Цель моих инновации не возобновление старого, а порождение нового содержания.
Так исторически сложилось, что период 40х-90х (50!лет) выпал из коллективной памяти, как элемент социокультурной трансляции. В 90-х, когда я только начала работать в творческой лаборатории Ф. А. Хараева, тема национальной стилизации в моде не имела высокого статуса, она нивелировалась за преклонением перед Западной «открывшейся» культурой. Вопрос: Зачем это тебе? как ни странно я слышала чаще от своих соплеменников, нежели от «других», которые видели мою особенность через принадлежность к другой этнокультуре. Теперь, спустя более 20 лет, этностилизация, как инструмент формирование национальной идентичности в современном обществе стала актуальна… Тешу свое тщеславие тем, что и мое творчество внесло определенный вклад в развитие и изменение национальной одежды.
Мое понимание этой проблемы определяется главным образом тем, что происходящее за последние годы микширование характеризуется мозаичностью, эклектичностью, лоскутностью, совмещением несовместимых понятий в эстетике. «Культурный хаос», отражающийся в материальных предметах, в том числе переносится на национальный костюм.
Фольклоризация и бездумная стилизация, подменна ценных знаковых элементов костюма на бутафорское «доступное» декорирование не только меняет национальный традиционный костюм, а уводит его от базовой концепции, от самого стержня.
Есть и другие проблемы: плохое качество исполнения, техническое упрощение и «удешевление» производства, переводящее все в плоскость низко-статусного продукта. Но замечу, что в связи с распространением моды на пошив национального костюма по особым торжественным случаям, расширилась конкуренция среди производителей. Думаю, что решение проблемы улучшения качества не за горами…
Конечно основными средствами передачи опыта (помимо языка и прочего) являются и определенные результаты человеческой деятельности, артефакты. Говоря о «возрождении» ремесла, наблюдаю с большим оптимизмом за возросшим интересом к традиционным ремеслам у молодежи. И самое главное интерес не просто, как к способу творческого самовыражения, а как к звену передачи особого сакрального знания, дающего им возможность «вспоминая корни, не путаться в ветках», т.е. понимать и чувствовать, откуда они и к чему идут…, хотят идти.
За короткий промежуток времени 10-15 лет в нашей республике появились десятки учебных заведений, обучающих традиционным ремеслам начинающих мастеров по золотому шитью, плетению, войлоку, ювелирному делу и чеканке. Также следует отметить, что они открыто, без характера «сектанства» передают свой опыт следующему поколению, приумножая знания собственными интерпретациями. Отмечу, что и в моей лаборатории работают молодые мастера с большим потенциалом творческого роста, думаю, что за нашей молодежью новое видение национального.
У Гумелева есть цитата, характеризующая процессы, происходящие с нами: «Этнос может измениться до неузнаваемости, оставаясь самим собой». Обряды, нормы, обычаи: в мире происходит стихийное, никем не контролируемое заимствование культурных ценностей.
Традиция как порядок представляет особый способ наследования, выполняющего в культуре функцию «инстинкта самосохранения».
Неформальный контроль, отслеживание «чистоты» традиций брало на себя раньше старшее поколение, а пришедшие на их место вчерашние «комсомольцы» и новые «происламские» организации не несут ответственности за новое поколения. У них другие цели и задачи…
Роль культуры – самовоспроизводство нации. Отказываясь, сопротивляясь, а главное, отторгая непривычные чуждые внешние новации, мы сможем сохранить себя в мультикультурном мире.
«Нация» – это вечно существующая единица. Использование ее, как инструмента для разного рода целей тоже извечная тема. В современном мире нация эфемерна и ее существование уступает «гибридной идентичности». Наша историческая Родина является одним маленьким пазлом в этом огромном историческом процессе. Не говоря о макро-анализе подчеркну, что на уровне моего личностного восприятия оценивание ситуации субъективно. Мое переживание за будущее моих детей связано с нестабильной обстановкой на Родине, но эти же процессы можно наблюдать во всем мире, и все женщины во всем мире связывают свое благополучие с покоем и стабильностью в месте своего проживания.
Для меня адыгэ хабзэ – свод неписаных правил, которыми я непосредственно руководствуюсь всю сознательную жизнь. Это единый стержень, состоящий из моральных, эстетических кодов, который введен в негласный закон адыгов. Он содержит свод норм поведения на все случаи жизни. Но при этом ничуть не меньше адыгский этикет влияет на мировоззренческую основу каждого носителя адыгэ хабзэ. Вместе с тем, именно этикет определяет и национальное своеодразие, и одновременно универсальность адыгской культуры, делает ее интерсной для других. Намой взгляд, эта универсальность делает адыгский этикет вечно актуальным, следовательно, не требующим дополнительных новшеств.
Тоска по прошлому адыгов разлита сегодня по всему миру, и на нашей исторической родине, и в огромном числе стран, в которых проживает черкесская диаспора. Большее число адыгов, имеющих национальную идентичность только на чувствительном уровне, выросших в другой культурной среде, идентифицируют себя больше по формальным признакам, не являясь в действительности носителями собственной культуры. В результате общекультурной диффузии на сегодняшний день существует очень мало результатов человеческой деятельности, ярко характеризующих адыгов отдельно от северо-кавказкого сообщества.
Кроме феномена коллективного переживания прошлого опыта «культурной травмы» я не вижу целостности в действиях, направленных на подтверждение национальной идентичности. Ценности собственной культуры для многих не становятся личной ценностной системой каждого.
Наличие большого числа граждан, имеющих культурно-национальную идентичность на очень поверхностном уровне, грозит нашей целостности, даже в территориально автономных зонах. Такие люди не способны к действиям, направленных на защиту своей культуры и готовы в любой момент поменять ВСЕ на более процветающее и успешное существование…
Особенность территориального расположения превращает Кабардино-Балкарию в благоприятную экономическую, туристическую и бальнеологическую зону. Курортная зона столицы республики по сей день является главной достопримечательностью Нальчика. Парковая часть города, сохранившая память о возделывании «Черкесских садов» является одним из любимых мест для жителей и гостей республики. «Долинск», построенный в стиле «Сталинского Ампира», является архитектурным лицом старого доброго Нальчика.
Зона Приэльбрусья самостоятельно может выделиться в отдельный объект развития и реконструкции.
В связи с этим речь идет о реанимирование морально и материально устаревшей базы курорта и о создании новых форм обслуживания…
Ежегодно КБГУ «отделение туризм и сервис» выпускает молодежь, готовую сделать вливание своих сил и знаний в проекты по восстановлению и формированию нового имиджа республики….